Яблоки

Сквозь перезревающее лето паутинки искрами летят. Жарко. Облака над сельсоветом белые и круглые стоят. Осени спокойное начало. Август месяц, красный лист во рву. Коротко и твердо простучало яблоко, упавшее в траву. Зерна высыхающих растений. Голоса доносятся, дрожа. И спокойные густые тени целый день под яблоней лежат. Мы корзины выстроим рядами. Яблоки блестящи и теплы. Над селом, над теплыми садами яблочно-румяный день проплыл. Прошуршат корзины по дороге. Сильная у девушки рука, стройные устойчивые ноги, яблочная краска на щеках. Пыльный тракт, просохшие низины, двое хлопцев едут на возу. Яркие, душистые корзины на колхозный рынок довезут. Красный ободок на папиросе… Пес бежит по выбитым следам…

И большая солнечная осень широко идет на города. Это город — улица и лица. Небосклон зеленоват и чист. На багряный клен присела птица, на плечо прохожему ложится медленный, широкий, тихий лист. Листья пахнут спелыми плодами, на базарах — спелые плоды. Осень машет рыжими крылами, залетая птицею в сады, в города неугасимой славы. Крепкого осеннего литья в звонкие стареющие травы яблоки созревшие летят.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Мы здорово отстали от полка. Кавказ в доспехах, словно витязь. Шурует дождь. Вокруг ни огонька. Поручик Дозморов, держитесь! Так мой денщик загнулся, говоря: где наша, э, не пропадала. Так в добрый путь. За Бога и царя. За однодума-генерала. За грозный ямб. За трепетный пэон. За утонченную цезуру. За русский флаг. Однако, что за тон? За ту коломенскую дуру. За Жомини, но все-таки успех на всех приемах и мазурках. За статский чин, поручик, и за всех блядей Москвы и Петербурга. За к непокою, мирному вполне, батального покоя примесь. За пакостей литературных вне. Поручик Дозморов, держитесь! И будет день. И будет бивуак. В сухие кители одеты, мы трубочки раскурим натощак, вертя пижонские кисеты.

А если выйдет вовсе и не так? Кручу-верчу стихотвореньем. Боюсь, что вот накаркаю — дурак. Но следую за вдохновеньем. У коней наших вырастут крыла. И воспарят они над бездной. Вот наша жизнь, которая была невероятной и чудесной. Свердловск, набитый ласковым ворьем и туповатыми ментами. Гнилая Пермь. Исетский водоем. Нижне-Исетское с цветами.

Но разве не кружилась голова у девушек всего Урала, когда вот так беседовали два изящных армий генерала? И с почвонюг порой слетала спесь. И то отмечу, как иные авангардисты отдавали честь нам, как солдаты рядовые. Мне все казалось: пустяки, игра. Но лишь к утру смыкаю веки. За окнами блистают до утра Кавказа снежные доспехи.

Два всадника с тенями на восток. Все тверже шаг. Тропа все круче. Я говорю, чеканя каждый слог: черт побери, держись, поручик! Сокрыл туман последнюю звезду. Из мрака бездна вырастает. Храпят гнедые, чуя пустоту. И ветер ментики срывает. И сердце набирает высоту.

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.