Чего боялся Петя

Темноты боится Петя. Петя маме говорит: — Можно, мама, спать при свете? Пусть всю ночь огонь горит. Отвечает мама: — Нет! — Щелк — и выключила свет. Стало тихо и темно. Свежий ветер дул в окно.

В темноте увидел Петя Человека у стены. Оказалось на рассвете — Это куртка и штаны. Рукавами, как руками, Куртка двигала слегка, А штаны плясали сами От ночного ветерка. В темноте увидел Петя Ступу с бабою-ягой. Оказалось на рассвете — Это печка с кочергой.

Это печь, А не яга, Не нога, А кочерга В темноте увидел Петя: Сверху смотрит великан. Оказалось на рассвете — Это старый чемодан. Высоко — на крышу шкапа — Чемодан поставил папа, И светились два замка При луне, как два зрачка.

Каждый раз при встрече с Петей Говорят друг другу дети: — Это — Петя Иванов. Испугался он штанов! Испугался он яги — Старой ржавой кочерги!

На дворе услышал Петя, Как над ним смеются дети. — Нет,- сказал он,- я не трус! Темноты я не боюсь! С этих пор ни разу Петя Не ложился спать при свете. Чемоданы и штаны Пете больше не страшны.

Да и вам, другие дети, Спать не следует при свете. Для того чтоб видеть сны, Лампы вовсе не нужны!

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Двенадцать лет. Штаны вельвет. Серега Жилин слез с забора и, сквернословя на чем свет, сказал событие. Ах, Лора. Приехала. Цвела сирень. В лицо черемуха дышала. И дольше века длился день. Ах, Лора, ты существовала в башке моей давным-давно. Какое сладкое мученье играть в футбол, ходить в кино, но всюду чувствовать движенье иных, неведомых планет, они столкнулись волей бога: с забора Жилин слез Серега, и ты приехала, мой свет.

Кинотеатр: «Пираты двадцатого века». «Буратино» с «Дюшесом». Местная братва у «Соки-Воды» магазина. А вот и я в трико среди ребят — Семеныч, Леха, Дюха — рукой с наколкой «ЛЕБЕДИ» вяло почесываю брюхо. Мне сорок с лихуем. Обилен, ворс на груди моей растет. А вот Сергей Петрович Жилин под ручку с Лорою идет — начальник ЖКО, к примеру, и музработник в детсаду.

Когда мы с Лорой шли по скверу и целовались на ходу, явилось мне виденье это, а через три-четыре дня — гусара, мальчика, поэта — ты, Лора, бросила меня.

Прощай же, детство. То, что было, не повторится никогда. «Нева», что вставлена в перила, не более моя беда. Сперва мычишь: кто эта сука? Но ясноокая печаль сменяет злость, бинтует руку. И ничего уже не жаль.

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.