Начала

На чьем плече, как голубь, спит луна и чья ладонь под облаком румяным? Кем ставится стеклянная стена перед волной, на берегу песчаном? Гул наших струн, и жизни каждый вздох, и бред земли — кто, кроме смертных, слышит? Вот — ночь, вот — день; скажи, кто там колышет кадило зорь? — Я вижу четырех: на четырех цветных вершинах горных они стоят, и ты не знаешь, чей прекрасней лик, и тысяча очей горят у них на крыльях нежно-черных. Один — всю твердь, как чашу, поднимает, отхлынуть тот велит волнам морским, один — земле взывающей внимает, тот — властвует над пламенем благим.