Епитафiя. Къ надгробію ея сіятельства, княгини Анны Даниловны Трубецкой

Княгини Трубецкой зарыто тѣло въ землю, Пришли минуты кь ней послѣдняго часа, Уже летитъ ея душа подъ небеса, Домъ стонетъ, я стѣня участіе пріемлю. Гласять ея друзья: разстались мы съ тобой: Но всѣмъ сіи пути предписаны судьбой: Предписаны они; но всѣмъ они ужасны; Однако токи слезъ о мертвыхъ намъ напрасны: Напрасны; но душа неволѣй токъ ліетъ. Весь домъ умершія тоскуя вопіетъ: О обща наша мать! Ужъ нѣтъ тебя, ужъ нѣтъ. Чтожь дѣлать? Вить ни кто пути сего не минетъ, Родится, поживетъ и свѣтъ онъ сей покинетъ. Чтожъ дѣлать, коль не льзя сего перемѣнить? А есть ли не дерзнемъ мы Бога симь винить; Такъ онъ надеждой намъ слезь токъ велитъ отерти; А мы надѣемся имѣть животъ по смерти. Но какъ? О боже мой! Уходитъ то отъ думъ: Душа надѣется; но весь мятется умъ. Безмѣрно видъ такой ко представленью труденъ; Но Богъ и всемогущъ и щедръ и правосуденъ: И можемъ ли о немь мы ето говорить: Богъ создаль насъ, во прахъ созданье претворить? Нѣтъ, мы сотворены творца благодарить.