Песня (Не вселяйся въ томно сердце, только будь въ глазахъ)

Не вселяйся въ томно сердце, только будь въ глазахъ, Я и такь тебя не видя, за всегда въ слезахъ: Въ тебя мнѣ грусти люты, Ни одной во дни минуты Быти не велятъ: Безъ тебя я какъ въ пустынѣ; Никаки забавы нынѣ Мя не веселять. Весьма твердо вкоренился въ мысли ты моей, Пребываюль я подобно въ памяти твоей? Таковуль имѣешь скуку И такуюль терпишь муку, Иль одна терплю, Что свой рѣдко взоръ являешь, Иль еще того не знаешь, Что тебя люблю?, Ты понудилъ мое сердце, о себѣ вздохнуть, А теперь не хочешь ты меня и вспомянуть, Иль тебѣ уже скучаю, Что я зрѣть тебя желаю, Слыша огнь въ крови. Знать уже ты мнѣ премѣненъ, Знать другою кѣмъ ты плѣнень, Ахъ! И съ ней въ любви.

Естьли такъ, то для чего ты толь мнѣ много милъ? Для чего ты о жестокой взоръ и духъ плѣнилъ: Сердце ты мя обмануло, Для чего объ немъ вздохнуло, Коль онъ впрямъ таковъ: Чѣмъ теперь себя избавить? Не могу уже оставить Тяжкихъ сихъ оковъ. Ахъ! За что я разсердилась на него и впрямъ, Можетъ быть, что онъ крушится обо мнѣ и самъ, И всегда мя зрѣть желаетъ, Но случай не допускаеть Часто быть со мной, Естьли такъ злой случай болѣ, Не давай тоски въ неволѣ, Возврати покой.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Июльский день прошел капризно, ветреный и облачный: то и дело, из тучи ли, или с деревьев, срываясь, разлетались щекочущие брызги, и редко-редко небо пронизывало их стальными лучами. Других у него и не было, и только листва все косматилась, взметая матовую изнанку своей гущи. Слава богу, это прожито. Уже давно вечер. Там, наверху, не осталось ни облачка, ни полоски, ни точки даже… Теперь оттуда, чистое и пустынное, смотрит на нас небо, и взгляд на него белесоватый, как у слепого. Я не вижу дороги, но, наверное, она черная и мягкая: рессоры подрагивают, копыта слабо-слабо звенят и хлюпают. Туман ползет и стелется отовсюду, но тонкий и еще не похолодевший. Дорога пошла молoжами. Кусты то обступают нас так тесно, что черные рипиды их оставляют влажный след на наших холодных лицах, то, наоборот, разбегутся… и минутами мне кажется, что это уже не кусты, а те воздушные пятна, которые днем бродили по небу; только теперь, перемежаясь с туманом, они тревожат сердце каким-то смутным не то упреком, не то воспоминанием… И странно, — как сближает нас со всем тем, что _не — мы_, эта туманная ночь, и как в то же время чуждо друг другу звучат наши голоса, уходя каждый за своей

душою в жуткую зыбкость ночи…

Брось вожжи и дай мне руку. Пусть отдохнет и наш старый конь… Вот ушли куда-то и последние кусты. Там, далеко внизу, то сверкнет, то погаснет холодная полоса реки, а возле маячит слабый огонек парома… Не говори! Слушай тишину, слушай, как стучит твое сердце!.. Возьми даже руку и спрячь ее в рукав. Будем рядом, но розно. И пусть другими, кружными путями наши растаявшие в июльском тумане тени сблизятся, сольются и станут одна тень… Как тихо… Пробило час… еще… еще… и довольно… Все молчит… Молчите и вы, стонущие, призывные. Как хорошо!.. А ты, жизнь, иди! Я не боюсь тебя, уходящей, и не считаю твоих минут. Да ты и не можешь уйти от меня, потому что ты ведь это я, и никто больше — это-то уж наверно…

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.