Главная > Классики > Стихи Гамзатова > Брови

Брови

Лба твоего просторная поляна, А чуть пониже, около нее,— Два озера, как будто два Севана. Два озера — томление мое. На берегах прекраснейших озер — Мне каждое из них отдельно снится — Лежат всю жизнь две черные лисицы, Как будто яростный живой узор. Хитрее нет их никого на свете. Таких лисиц попробуй обмани. Вот погляди: охотника заметив, Убитыми прикинулись они.

Меня они игрой своей не тронут,— Не зря озера страсть в себе таят! Услышав музыку, лисицы вздрогнут, Притворщицы не смогут устоять. О, как они взмывают откровенно, Лукавинкой зазывною дразня! И как они изогнуты надменно, Когда рассердишься ты на меня. О, как они на ласку намекают, Вздувая пламя у меня в груди! А как порою предостерегают, Безмолвно говоря: не подходи!

Я слышал много раз, что хитрость лисья Известна миру с самых давних пор. Но эти лисы — убедился лично — Хитрее всех своих живых сестер. Завидуют им все. И даже птицы Небесные от зависти дрожат... Две черные пушистые лисицы Возле озер просторно возлежат. Желанья их я выполняю мигом, Слежу за ними, указаний жду. Прикажут — и сражусь я с целым миром! Прикажут — бездыханным упаду!..

Спасибо вам, лисицы, от меня За то, что бережете вы озера. За то, что вы не дремлете, храня Их чистую незамутненность взора. Спасибо вам за то, что в час, когда К озерам тем я приходил напиться, Вы тут же притворялись без труда, Что вам прекрасно в это время спится.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

Мы здорово отстали от полка. Кавказ в доспехах, словно витязь. Шурует дождь. Вокруг ни огонька. Поручик Дозморов, держитесь! Так мой денщик загнулся, говоря: где наша, э, не пропадала. Так в добрый путь. За Бога и царя. За однодума-генерала. За грозный ямб. За трепетный пэон. За утонченную цезуру. За русский флаг. Однако, что за тон? За ту коломенскую дуру. За Жомини, но все-таки успех на всех приемах и мазурках. За статский чин, поручик, и за всех блядей Москвы и Петербурга. За к непокою, мирному вполне, батального покоя примесь. За пакостей литературных вне. Поручик Дозморов, держитесь! И будет день. И будет бивуак. В сухие кители одеты, мы трубочки раскурим натощак, вертя пижонские кисеты.

А если выйдет вовсе и не так? Кручу-верчу стихотвореньем. Боюсь, что вот накаркаю — дурак. Но следую за вдохновеньем. У коней наших вырастут крыла. И воспарят они над бездной. Вот наша жизнь, которая была невероятной и чудесной. Свердловск, набитый ласковым ворьем и туповатыми ментами. Гнилая Пермь. Исетский водоем. Нижне-Исетское с цветами.

Но разве не кружилась голова у девушек всего Урала, когда вот так беседовали два изящных армий генерала? И с почвонюг порой слетала спесь. И то отмечу, как иные авангардисты отдавали честь нам, как солдаты рядовые. Мне все казалось: пустяки, игра. Но лишь к утру смыкаю веки. За окнами блистают до утра Кавказа снежные доспехи.

Два всадника с тенями на восток. Все тверже шаг. Тропа все круче. Я говорю, чеканя каждый слог: черт побери, держись, поручик! Сокрыл туман последнюю звезду. Из мрака бездна вырастает. Храпят гнедые, чуя пустоту. И ветер ментики срывает. И сердце набирает высоту.

Оцените, пожалуйста, это стихотворение.
Помогите другим читателям найти лучшие произведения.